Хрупкий мир

В украинском прокате фильм «Хрусталь», выдвинутый на «Оскар» от Беларуси. Почему стоит его смотреть?

Девушка с синими волосами в наушниках едет на автобусе. Это Эля. Она едет в американское посольство получать визу. Она хочет уехать в Чикаго, чтобы погрузиться в атмосферу аутентичной хаус-музыки. Эля – ди-джей. У нее есть мама, которая работает в музее и которая вечно недовольна дочкой, и парень-наркоман (и тоже ди-джей). В посольстве Элю спросят, где она работает. Она соврет, что менеджером и даст липовый номер телефона работы наобум. Но ей скажут, что по этому номеру будут звонить и проверять. Эле ничего не больше не останется, как снова сесть в автобус и поехать в белорусскую глубинку, провинциальный городок, постучаться к незнакомым людям, да и остаться у них сидеть на телефоне.

Эта история – только завязка сюжета. По словам режиссерки Дарьи Жук, такие истории случались в юные годы с ее подругами, мечтавшими улететь в Америку. У кого-то в итоге получилось, у кого-то – нет. У Дарьи получилось. Она училась в киношколе в США у самого Хэла Хартли, сняла несколько короткометражек, познакомилась с ребятами из скандального медиа Vice, которые частично и спродюсировали ее дебютный полный метр «Хрусталь».

Жук ворвалась с этим фильмом в кинематографический мир, как ураган (по количеству положительных отзывов картину можно сравнить, пожалуй, с прошлогодним российским хитом, работой ученика Сокурова Кантемира Балагова «Теснота»). Как и у Балагова, по интересному стечению обстоятельств, дело в «Хрустале» происходит в 90-е. Почему-то молодым режиссерам вдруг стала интересна эта пост-перестроечная эпоха безработицы, безденежья и всеобщего желания эмигрировать. Но если Балагову на момент развивающихся в его фильме событий должно было быть лет пять, и он рисует картинки не по собственной, а исторической памяти, то  Дарья Жук в 90-е была в возрасте своей героини Эли, и ее фильм – это голос поколения тех, кому скоро исполнится сорок лет.

Интересно наблюдать за стилизацией в фильме. Жук тщательно выбирала натуру, снимая кадры так, чтобы в них не попадали пресловутые пластиковые окна и другие приметы нашего времени. В ее картине много модной одежды 90-х (Эля носит красную кожаную юбку и выглядит иконой стиля, по типажу смахивающей на молодую Мадонну), дисковые телефоны, все женщины красят ресницы, заглядывая в карманную пудреницу, но, конечно, самое главное – это хрустальные вазы. Знаменитый белорусский хрусталь символизирует в фильме чистую мечту о лучшей жизни, вещь, которая идет на экспорт и которая вот-вот окажется за границей. Ведь за рубежом то, чего на родине пруд пруди, ценится гораздо выше – это и идеальный Элин английский язык, и ее юридическая подкованность (которая реально пригодится) и общий высокий интеллектуальный уровень, которым она бьет на повал простых провинциальных сограждан «от сохи». 

Кадр из фильма “Хрусталь”

Фильм Дарьи Жук также интересный пример погружения в быт простых провинциальных белорусов. Это столкновение менталитетов городской модной интеллектуалки и народной хтони, которая затягивает в свои мрачные глубины. Показательной сценой является момент свадьбы  (женится сын хозяйки квартиры, у которой Эля сидит на телефоне). Тут и тошнотворные конкурсы для молодых, и слезливые пожелания родителей, и сцена отчаянного мордобоя (ну какая же свадьба без драки?).  И хотя Эля иногда кажется раздражающей выскочкой, в финале оказывается, что она – единственная в этой дешевой свистопляске  чистая невинная душа (да еще младший сын хозяйки, наивный подросток).

«Хрусталь» нужно посмотреть еще и потому, что это беспрецедентный за последнее время случай кинематографической удачи соседней для Украины страны. Впервые за двадцать лет фильм от Беларуси выдвинут на «Оскар» и будет соревноваться с «Донбассом» Сергея Лозницы, «Ромой» Альфонсо Куарона, «Девочкой» Лукаса  Донта и другими достойными кандидатами. (Интересно, что специально по этому случаю в Беларуси был создан оскаровский комитет.)