Мерцание памяти: “Мой предательский свет” в опере

Музыкальное агентство «Ухо» готовит последнюю премьеру цикла современных оперных спектаклей на сцене Национальной оперы. Так получилось, что все они оказались итальянскими – то есть яблоко от яблони той традиции, которая буйным цветом цветёт на главной украинской сцене. Тем не менее, «ушиные» спектакли прошли по касательной основного репертуара, никак не зацепив труппу. Как знать, может это и к лучшему, ведь в данном случае постановщикам был выдан карт-бланш на любые эксперименты.

Эксперименты оказались, в общем-то, неизбежными. Если для романтической оперы достаточно сменить декорации, а состав оркестра и требования к солистам более-менее постоянны  (конечно, это не касается Вагнера, но он у нас и не идёт), то каждая из трёх современных опер, с которыми столкнулось «Ухо», стала настоящим вызовом для организаторов. Первым был «Лимб» Стефано Джервазони, ради исполнения которого понадобилось около шестидесяти ударных инструментов, десять видов блокфлейт, трёхметровый альпийский рог и много чего ещё. Редчайшие инструменты для него собирали в буквальном смысле по всему миру. Следующим шёл первый оперный заказ – специально для «Ухо-ансамбля» Кармине Челла написал «Хлеб. Соль. Песок», где акустические инструменты были объединены с электроникой. Органика этого слияния и «выстраивание» акустического пространства – так, чтобы электронный звук правильно путешествовал от динамика к динамику в роскошном зале, не подразумевающем экспериментов с пространственной музыкой – всё это потребовало не меньшей подготовки, чем выучивание нотного текста.

Третья постановка, запланированная на 22 февраля – это одна из самых популярных современных опер, написанная всего двадцать лет назад, в 1998 году, но поставленная уже на нескольких десятках сцен. Среди них – Линкольн-центр, Зальцбургский фестиваль, венский театр Одеон, берлинская Staatsoper, в Монтепунчиано, в Буэнос-Айресе, на Варшавской осени, в Вупертальском театре Пины Бауш и на целом ряде других театральных фестивальных площадок. Скажем честно, это уникальная ситуация для современных партитур, которые редко ставятся больше одного-двух раз, даже если сочинены титулованными мастерами.

Опера живого итальянского классика Сальваторе Шаррино получила название «Мой предательский свет» («Luci mie traditrici») и пересказывает реальную историю из жизни итальянского композитора эпохи Позднего Возрождения Карло Джезуальдо, убившего свою жену и её любовника. Теперь главная задача украинских постановщиков – это даже не поиск оригинальной трактовки, отличной от веера перечисленных премьер, фрагменты которых доступны на YouTube. Их задача – это поиск баланса между сложной метафоричностью текста и желаемой плакатной выразительностью, без которой невозможен оперный театр.

Фабула, на первый взгляд, банальна: герцогиня изменяет герцогу с гостем, а тот убивает сначала любовника, а затем и горячо любимую жену. Классический любовный треугольник, классическое убийство из ревности. Но это история не на троих, а на четверых: есть ещё слуга, и он тоже влюблён в графиню. Ситуация, где все мужчины влюблены в одну женщину, кажется подозрительной и наводит на мысль, что всё происходящее – иллюзии навязчивого состояния герцога или, если хотите, его кошмарный сон, в котором невозможно проснуться. По крайней мере, музыка трактует эту историю именно так.

Звуки ночной природы, куда помещены люди, слышащие себя изнутри – своё дыхание, свой пульс, свой ток крови. Знаменитые мелодические глиссандо Шаррино, в которых голос певца медленно снижается подобно звуку пролетающего истребителя, здесь подобны речи задыхающегося от астмы человека (Джезуальдо, кстати, умер именно из-за этой болезни). Дуэты подобны монологам – Шаррино намеренно подбирает такие голоса, которые максимально близки по диапазону, отчего тексты, и так являющиеся отзвуками друг друга, ложатся на музыку  так, что не всегда можно разобрать, кто поёт. Яркий пример – дуэт графини и гостя из Четвёртой сцены, в котором сопрано и самый высокий мужской голос – контратенор, поющий ещё выше – в диапазоне женского контральто, переплетены до полного слияния, как никогда прежде не переплетались голоса любовников в оперном дуэте.

Иллюзии, которыми полнится музыкальная ткань, характерны и для либретто, в основу которого легла пьеса «Предательство ради чести» Джачинто Андреа Чиконини, написанная в 1664 году. Во-первых, она появилась спустя 74 года с момента реальных событий, поэтому о подлинности рассказа нет смысла и дискутировать. Во-вторых, сейчас уже считается, что Чиконини вообще не был автором пьесы, а его имя в публикации поставили просто ради увеличения продаж.

В общем, слушателя здесь постоянно держат на пороге между иллюзией и реальностью, и что из них более правдиво – решать только ему. Всецело в духе Шаррино, утверждающего в отношении своего творческого метода следующее:

 «Со мной музыка достигает пороговой области. Подобно мечтам, в которых проявляются очертания сущностей, но они ещё не существуют. И эти очертания пересекаются с порогом бессознательного состояния, с мерцанием. Звуки, расположенные невероятно близко к горизонту чувств, вас посетят при переходе из древней тишины в затопленные отделы памяти».

Фото: Женя Перуцкая

Переводить из тишины в затопленные отделы памяти слушателя в киевской постановке будут французское сопрано Эстер Лабурдет (герцогиня Маласпина), специалистка в сфере старинной музыки, что для оперы о Джезуальдо – настоящая находка. Слугу споёт франко-немецкий тенор Стефан Олри, стилевой диапазон которого так же широк. Гость-любовник – абсолютная звезда, один из самых сладкоголосых контратеноров современности, канадец Майкл Тейлор. Наконец, герцога Маласпину сыграет австрийский бас-баритон Руперт Бергман, который уже неоднократно посещал Украину с концертными гастролями. Организаторы уверяют, что Руперт – обладатель драматического таланта потрясающей широты спектра и, возможно, лучший актёр, с которым им приходилось сотрудничать в оперном жанре.

Сценографией, как и в прежних постановках, занималась Катя Либкинд, Ольга Листунова подготовила костюмы в стиле гонщиков «Формула 1», графикой заведовал Миша Букша, а с созданием части скульптурных объектов помогал Александр Кутовой. Куратор спектакля – разумеется, Саша Андрусик. «Ухо-ансамбль» дошёл до финиша практически без изменений в составе, но преображённый месячными репетициями с Луиджи Гаджеро. Единственная, но очень существенная замена – это первая скрипка, в этот раз ею впервые будет кореянка Лиз Ли.

Организаторы обещают заранее выложить в сеть либретто, чтобы помочь слушателю разобраться в этом иллюзорном мире. И уверяют, что в их постановке не будет ни одной случайной детали, а потому чем больше загадок сможет отгадать зритель, тем глубже он нырнёт в свои собственные затопленные отделы памяти.