Дань утопии

Выставка «Надстройка» в Центре визуальной культуры, представляющая проекты киевского архитектурного неомодернизма 1960-80-х годов, стала точкой невероятного притяжения. С одной стороны, это немного неожиданно, ведь VCRC ещё только продолжают обживать новую локацию на улице Глубочицкой – к тому же, это не самое располагающее к случайным прогулкам место.

Деятельность Центра визуальной культуры основывается на сплочении представителей интеллектуальной и художественной среды для исследования и воплощения, прежде всего, критических проектов. И выставка «Надстройка», безусловно, продемонстрировала важность новых взглядов на развитие городского пространства и на его неразрывную связь с историей искусства и государственной бюрократии. Потому – с другой стороны – столь приятное внимание к выставке вполне ожидаемо, учитывая множественные сегодняшние попытки артикулировать проблемы города, найти способ историзировать советский опыт и осмысленно говорить о постсоветских трансформациях городской среды.

«Надстройка» не претендует на всеохватывающий масштаб и не содержит непосредственной амбициозной попытки улучшить Киев, которой страдают многие публичные инициативы последних лет. Приоткрывая архивы неомодернизма советского периода, это педантичное и лаконичное исследование производит куда более радикальный жест: оно позволяет увидеть действительные исторические составляющие современного пространства города, руины утопий, на которых метастазируют сегодняшние бизнес-центры и хаотичные киоски. Выставка деформирует привычный порядок времени, демонстрируя, что авторами этих похороненных заживо урбанистических утопий являются наши современники, и более того – что их произведения продолжают существовать за  рамками породившей их вселенной – подобно экзотическим пресмыкающимся, которые выживают в  канализационных стоках после разрушения зоопарка.

Дворец пионеров авторства Эдуарда Бильского и Авраама Милецкого – одно из немногих зданий, назначение которого с 1965 года практически не изменилось. Соседствующий с ним отель «Салют», построенный по проекту Милецкого в 1984 году, – дитя изначального бюрократического компромисса, который существенно сократил его этажность. Контраст между архитектурой здания и дикими интерьерами его сегодняшних красно-бархатных рестораций с неоновыми вывесками действительно впечатляет.  Дом художника, хоть и сохраняет большую часть функций с 1977 года, сегодня кажется тяжелым судном, нелепо загрузнувшим среди МАФ-ов Львовской площади. Лишенный должной инфраструктуры, жилищный комплекс Виноградарь мало в чем соотносится с изначальным проектом Бильского: фото сегодняшних руин недостроенного культурного центра, находящееся рядом с его безукоризненным макетом, – один из наиболее показательных объектов выставки.

Именно способность изогнуть время и пространство между художественной утопией и настоящим (будущим, которое наступило, её списав и проигнорировав)  делает проект «Надстройка» в самом деле инновационным и значимым. Эта игра контекстов характеризирует объекты выставки не просто как важные архивные и документальные материалы, но как элементы совершенно нового рассказа, ведущегося с точки зрения искусства, с одной стороны, и апеллирующего к субъективному опыту городского жителя, с другой. Контрастируя с привычной действительностью города, отчищенный и освещенный конструкторскими лампами архитектурный замысел становится основой обновленного взгляда на пространство города.

Відвідувачі виставки “Надбудова”. Фото: Устьє Рєкі.

В эссе о пассажах в Париже девятнадцатого века немецкий интеллектуал Вальтер Беньямин указывал, помимо прочего, на стремление общества «отмежеваться от устаревшего – а это значит: от ближайшего прошлого», что рождает новые тенденциозные утопии на основе безвозвратно утраченных (читай – никогда не воплощавшихся) социальных идеалов. Советский опыт последние двадцать лет был и во много остается «ближайшим прошлым», потому его реликты стали слепыми пятнами на теле города. Но рассматривая архитектуру как эффективное зеркало идеологии, мы получаем возможность увидеть также то, что универсальность и уникальность художественного опыта в частных случаях преломляет прямолинейность власти. И бюрократия, дискредитировав социально-политические утопии, той же судьбе подвергла временную иллюзию автономии искусства. Красноречивый пример такого крушения – кастрированный проект модернистского «светотеатра» Флориана Юрьева, который был пунктирно воплощен в виде зала Института научно-технической и экономической информации. Эта и подобные конструкции в современном Киеве вызывают одновременно неузнавание, ощущение восторга и легкой жути, но чаще кажется, что их просто не замечают – ни прохожие, ни новые активные застройщики.

Визуальные и концептуальные элементы неомодернизма оказалась лишенными места, как в советском, так и в сегодняшнем опыте – насколько это может быть применимо к целым элементам города. В печально известном случае, художественное произведение подверглось уничтожению в прямом смысле слова: речь идёт о залитых бетоном рельефах Ады Рыбачук и Владимира Мельниченко на «Стене Памяти» киевского крематория. Но возможности современного информационного поля и растворение линейных векторов формирования истории сбивают завещанную Беньямином рекурсию утопий и забвений. Сейчас мы едва ли можем позволить себе наивное перечеркивание предыдущих утверждений: они продолжают существовать здесь-и-сейчас в открытых архивах и бесконечных потоках информации. И наиболее результативные жесты – возвращающие видимость, открывающие новые возможные языки для этих утверждений, формулирующие новые описания – производятся не в последнюю очередь при помощи инструментария искусства.

Исследование, осуществленное Алексеем Быковым, Александром Бурлакой и Алексеем Радинским, работает одновременно в двух смысловых сферах. «Надстройка» – это невероятно аккуратное собрание материалов, представленных стерильно и благоговейно. Но дистанция, которая могла бы возникнуть при полной верности такой подачи, устраняется, поскольку структура материала и метод рассказа превращают проект в цельную масштабную инсталляцию, открытое к трактовкам полноценное произведение искусства.

Подобным образом работала выставка современного теоретика культуры Бориса Гройса «После истории», которая представляла, на первый взгляд, имеющий сомнительное отношение к искусству материал – фотографии, снятые философом Александром Кожевым в многочисленных путешествиях. Помещая добытый архив в зону «современного искусства», куратор освобождает его из оков библиотечных формуляров, пыльных ящиков, исторических и политических проклятий – словом из области забвения и дискредитации, – и отпускает в вольное плавание. С помощью этой манипуляции, выставка «Надстройка» снимает пелену с города, инициирует новое узнавание.

Увидев чертежи невоплощенного проекта транспортной развязки на Бессарабке, вы больше не сможете смотреть на комплекс «Арена» привычным полуневидящим фрагментированным взглядом уставшего прохожего или скучающего в вечной тянучке водителя. Возможно, вас взгляд станет критичнее, и определенно окажется более сфокусированным.

Важно заметить, что интерес киевских исследователей к советскому неомодернизму развивался синхронно с повышением внимания к этой теме извне. Ещё в 2010 году в Taschen вышла книга фотографий французского писателя Фредерика Шобена CCCP: Cosmic Communist Constructions Photographed, слегка грешившая визуальными обобщениями так называемого архитектурного «брутализма» и несколько экзотизирующим взглядом – но несомненно известная.

Подобного рода вклад в популяризацию темы среди широкой публики внесла также вышедшая прошлой осенью фотокнига Кристофера Хервига, посвященная советским автобусным остановкам. Более утонченные изучения «локальных модернизмов» постсоветских территорий с конца девяностых возглавлял Георг Шольхаммер (куратор второй Киевской биеннале – вместе с Хедвиг Заксенхюбер). Результатом ряда инициатив с его участием стали выставки в рамках биеннале с Сан-Паулу (2014), «Trespassing Modernities» в Стамбуле (2013), а также компендиум эссе и фотографий «Sweet Sixties» (2013). В названных проектах принимали участие исследования, осуществленные Александром Бурлакой и Алексеем Радинским. Эти же разработки ранее легли в основу выставки «Советский модернизм 1955-1991: Неизвестные Истории» в Architekturzentrum Wien (Вена, 2012). Кроме того, в 2013 году разрушенный проект Ады Рыбачук и Владимира Мельниченко был представлен в  исследовательской программе Бергенской ассамблеи, которую курировали Екатерина Деготь и Давид Рифф.

Но существеннее всего – обратить взгляд к разбитым утопиям на их родной территории. Смелость выставки «Надстройка» – в утвердительном признании того, что на протяжении десятилетий растворялось и ускользало из виду, в новой артикуляции городской архитектуры и воссоздании, пере-открытии банализированных мест. Во многом «Надстройка» напоминает хирургическую операцию по удалению катаракты. Незамутненный взгляд на сегодняшние плоды прошедших эпох открывает новые грани города и собственного опыта ежедневной жизни в нем, становится ключом к осмыслению ранее не видимых структур публичного пространства, принадлежащего каждому из нас.