Эне-Лийс Семпер: “Если есть что критиковать – значит, мы продолжаем”

Мариам Агамян, Юлия Попова

На фестивале Docudаys UA был представлен эстонский фильм «Откуда берется пыль и куда деваются деньги». Театр No_99  в 2005 году совершил провокацию. Актеры и режиссер театра развернули полномасштабную предвыборную рекламную кампанию партии “Единая Эстония”. Кульминацией должен был стать съезд партии. До последнего сложно было точно сказать, блефуют ли участники труппы. Съезд состоялся на стадионе, где поместилось около 7000 человек, по законам Эстонии подписи 1000 человек достаточно, чтобы зарегистрировать партию. Итогом фейковой политической кампании стало то, что значительный процент населения был готов поддержать партию, которая даже не предлагала никакой программы. В это же время из реальной эстонской “Партии Реформ” ушёл секретарь, который открыто признал, что те махинации, о которых шла речь в фейковой кампании, происходят на самом деле. Со сценаристкой фильма Эне-Лийс Семпер мы поговорили о проектах их труппы, о политике и положении современного театра в Эстонии.

Если бы мы собрали полный зал людей, которые интересуются театром, ничего бы не вышло.

Нам были нужны люди, которые поверят, что это серьезнее, чем просто театр.

Мы не все время занимаемся политическим театром, но, кажется, пока единственные в Эстонии, или одни из тех, кто делает это всерьез.

Я всегда хожу на выборы. Если ты голосуешь, то ты должен голосовать за кого-то. А там не оказывается никого, за кого ты мог бы голосовать. Мы все-таки голосовали. В Эстонии неприлично говорить, за кого.

Когда мы работали над проектом – критиковали эстонскую демократию и нашу политическую систему, мы несколько раз делали one time action, посвященные важным для нас случаям в политике. Это такая разновидность спектакля, он происходит только один раз. Наш драматург с помощью нескольких людей готовит настоящую пьесу. Мы используем имена политиков и информацию, которую нам удалось добыть. И этот спектакль играем один вечер – и значит, все понимают, что это на самом деле правда.

Мы так делали трижды на основе разных историй. Например, использовали историю секретного митинга Партии Реформ, который произошел в действительности. Разразился  большой скандал, когда один из членов Партии Реформ сказал: «Да, мы используем эти методы, используем эти грязные деньги, но их всегда все используют». Конечно, сама партия не признала этого. Но у нас был шпион, который сообщил, о чем говорили на секретном заседании и что надо этой проблемой теперь заниматься.

Через три дня после того, как мы сыграли спектакль, самая большая газета напечатала весь текст, чтобы эстонские читатели могли следить, как политики обсуждают такую не очень хорошую тему. Тогда министр юстиции, представитель этой партии, вынужден был уйти из министерства, потому что он коррупционер.

Перформанс “Незнайка на Луне” о финансовой пирамиде и наивном жителе Цветочной Деревни.

Своя коррупция

Людей, которые были членами коммунистической партии, уже, скажем так, совсем мало, они пожилые. В большинстве своем современные политики – это новые люди, которые никогда не были членами какой-то советской партии. Это очень хорошо, по-моему. Но и у них, конечно, есть своя коррупция. Значит, мы с этим работаем.

У нас совсем другая система, она уже не имеет никакого отношения к  советской системе, у нас есть настоящая европейская демократия, но нам кажется, что она далеко не идеальна. А если есть что критиковать – значит, мы продолжаем.

Мы – нормальный театр

В других европейских странах люди, которые занимаются политическим театром, не всегда актеры. Собираются просто активные, талантливые люди делать что-то вместе. Но наши актеры все с высшим актерским образованием. Они могли бы играть в драматическом национальном театре или где угодно. Но наш театр современный, мы играем разные вещи, иногда – классику, но делаем свою интерпретацию. А иногда делаем вот такие политические акции.

Пьесы, которые были бы нам интересны, нелегко найти

Тийт Оясуу – директор театра и главный режиссер, а я второй режиссер и художник. Конечно, мы очень рады, что люди в Эстонии привыкли ходить в театр. Я счастлива, что у нас возник современный театр. Театр, который занимается самой жизнью. Ставим не просто классику, не просто Чехова, но и затрагиваем темы, которые на самом деле сейчас интересуют людей, и используем оригинальные материалы. Например, мы много импровизируем. Когда  возникает какая-то идея – текста нет, конечно. Мы просто начинаем импровизировать – снимаем репетиции и тогда пишем текст, потом это все фиксируем. Потом будет настоящая пьеса, но на самом деле мы это все создаем вместе. Просто такие пьесы, которые были бы нам интересны, нелегко найти. Нам часто кажется, что интереснее начинать с какой-то новой идеи, тогда наконец-то у нас будет два часа хорошего спектакля, где много движения, динамики, мы – не сидящие люди, актеры наши тоже любят двигаться на сцене.

Эне-Лийс Семпер и Тийт Оясуу на Docudays UA в Киеве. Фото: Наталка Дяченко.

Нас в театре всего десятеро. У нас есть драматург и он на самом деле историк искусств, но работает с нами с самого начала. Драматург в современном театре, например, в Германии – это не только человек, который пишет текст, это человек, который все время занимается разными вещами, собирает материал либо информацию на следующий спектакль – такой себе партнер диалога. Если мы пишем текст, мы все принимаем участие. Часто так бывает, что я пишу текст, а Тийт это ставит. Либо я иногда режиссером работаю, тогда Тийт говорит, что у него есть идея и описывает, как это должно быть визуально. Мы вот так работаем, много делимся.

Все старые актеры должны были уйти

Один из государственных театров, который занимался комедией, обанкротился. Они стали делать мюзиклы в конце 90-х и в начале 2000-х годов, потом, я думаю, они сами утратили пыл, а потом потеряли и интерес аудитории. То есть, на самом деле они обанкротились и коммерчески, и морально. Тогда министр культуры объявил конкурс, чтобы найти нового руководителя для этого театра. Это было наше время – мы приняли участие в конкурсе в 2003 и выиграли его, потому что сказали, хотим создать что-то действительно современное и говорить о социальных вопросах, с которыми в то время никто не работал в эстонском театре. Все были в восторге. Но нам пришлось всех уволить, все старые актеры должны были уйти. Это был действительно тяжелый момент.

На их место мы взяли 10 новых участников. У нас была особая идея – мы хотим работать с одними и теми же актерами над различными спектаклями, так чтобы они развивались вместе, чтобы они действительно разделяли общие идеи. Mы набрали новых участников просто для того, чтобы перейти на другой уровень, чтобы сделать театр таким интересным, интенсивным и разнообразным, насколько это возможно. И теперь у нас очень высокий уровень актерского мастерства.

В Европе, когда мы путешествуем, многие люди говорят, что театральных трупп больше не существует. Все работают на отдельных проектах. Вы собираете актеров, вы собираете всех остальных и затем выступаете где-то в течение 1 месяца, после этого труппа распадается, и вы идете в другое место, чтобы начать все сначала. Это означает, что люди, которые вовлечены, не знают друг друга, каждый работает самостоятельно. Именно поэтому наши актеры работают по-другому, поэтому они доверяют друг другу на сцене, они способны импровизировать вместе, действительно слушать друг друга, что и создает энергию на сцене. Они обмениваются мнениями о мире, культуре и искусстве, и это создает очень особое качество игры, на что всегда обращают внимание, когда мы путешествуем.

Все выглядит так мирно, будто ничего не произошло

Нас очень беспокоит, что происходит в Украине. Я шла сегодня по улицам и на самом деле была очень удивлена, что все выглядит так мирно, будто ничего не произошло. Это страна, в которой идет война? Трудно себе представить, как в 2015 все это может происходить. Эстония маленькая страна, которая, как известно, имеет границу с Россией, поэтому все просто напуганы. Никто не знает, каким может быть следующий шаг.

Сейчас культурные отношения с Россией исчезают в буквальном смысле

Несколько раз мы принимали участие в российских фестивалях. Например, мы дали несколько выступлений в Перми, Москве, Санкт-Петербурге, и даже в таком отдаленном городе, как Омск. Но сейчас культурные отношения с Россией исчезают в буквальном смысле. Например, мы были приглашены на Золотую маску. Потом мы получили ответ “На самом деле мы вас больше не приглашаем из-за некоторых изменений со стороны министерства культуры”. Они больше не столь заинтересованы в международных контактах. Но в Украину очень хорошо было бы приехать со спектаклем. Это зависит только от того, пригласят ли нас.

В греческой трагедии главный герой всегда имеет два варианта, но оба очень плохие

Мы только что делали свой самый крупный проект про Таллиннского мэра – это было в очень большом зале. Сильно рисковали, конечно, потому что говорим, в общем-то, о живых людях, которые еще обладают большой властью. Мы долго дискутировали, как это реализовать. Мы решили сделать все, как в греческой трагедии. Так было намного этичней с нашей стороны. Потому что в греческой трагедии главный герой всегда имеет два варианта, но оба очень плохие. Таким образом, с самого начала вы сопереживаете герою, потому что он не может на самом деле сделать выбор, так как он уже обречен. Мы показали его как человека, который прошел войну в расцвете сил, но больше не может быть таким как прежде, потому что он так или иначе погибнет.

Мы использовали хороший прием, когда 60 человек говорят и поют о проблемах вместе, и при этом все они выглядят абсолютно одинаково. Герой – очень старый человек, который любит окружать себя блондинками. Поэтому все девушки были беловолосыми, похожими и были одеты в странные красные древнегреческие платья. Все мужчины и женщины выглядели совершенно одинаково. Такой наряд символизировал членство в семье, а также то, что вы не можете иметь свою собственную волю. Мы играли реальную ситуацию: была одна женщина-политик, которая была также членом этой партии, и она подалась на кресло премьер-министра. Конечно же, этот старый джентльмен сказал: «Нет, мне это не нравится», и ей отказали.  Она не могла больше подаваться на эту должность, и была действительно в отчаянии, потому что ждала 25 лет этого случая. Таким образом, она уже не так молода, но до сих пор не пришел подходящий момент. Она должна продолжать ждать, просто потому, что старик не хочет сдавать свои позиции.

Сцена из спектакля “Сависаар”.

Вся эта история была на самом деле взята из реальной жизни. Мы использовали настоящие имена, но вложили их в греческую версию трагедии. И это сработало. Получилось очень грустно, и музыка была абсолютно великолепной. У нас был талантливый молодой композитор, который написал музыку специально для этого спектакля. Все буквально плакали, даже не смотря на то, что главный герой не очень любим в Эстонии. Но он очень известный, и все чувствовали большое сострадание к нему, потому что в этой ситуации он не мог сделать ничего другого, кроме как умереть. Существует риск и ответственность говорить об этом так громко. Конечно, мы имели большой успех у аудитории. Мы арендовали зал примерно на 2000 мест (потому что в нашем театральном зале всего 200 мест), и они были распроданы полностью. Это было очень современно, театр говорил о чем-то важном. Это локальная проблема, и театр, таким образом, работает с локальной проблемой. Зрители действительно были вовлечены, потому что все знали, о чем идет речь.

Один немецкий представитель большого театра в Гамбурге, где мы иногда работаем, приезжал специально, чтобы посмотреть на это. Он говорил, что видит, как мы и вправду работаем с чем-то значимым для народа. В России эта традиция полностью отсутствует, потому что театр имеет дело только с искусством, и искусство – это нечто отличное от жизни. Жизнь – это грязь, а искусство святое. Искусство должно быть чем-то лучшим, чем жизнь. Там вы не должны касаться жизни, если вы имеете дело с искусством.

Аудитория играет важную роль в том, что происходит на сцене

Кино – самый мощный вид искусства. Большой экран, мощный звук…Но театр имеет особую силу. Театр дает особую возможность. Что-то происходит здесь и сейчас, и это не повторится, даже если вы придете завтра на тот же спектакль, он будет уже другим. Аудитория играет важную роль в том, что происходит на сцене. Это всегда другая атмосфера и другой фидбек от людей, так что это многое меняет. Театр это то, что действительно пытается говорить с людьми. И вы можете сделать это сейчас. Вы можете реагировать достаточно быстро, если вы смелы и готовы много работать.

Просто люди, которые работают вместе, должны работать не только над одним спектаклем, но двигаться дальше и больше общаться, причем не только в рамках выбранного текста. Обычно у вас есть один текст Шекспира, например, и вы имеете с ним дело. У каждого есть свое мнение о героях, и кроме этого ничего не обсуждается. Я считаю, что главное – это обсуждать то, что происходит в мире и привносить это в тексты. Вы также можете использовать и классический материал – он, конечно, никак не зависит от современных реалий, но это можно изменить. Вот только вы должны знать, зачем вы делаете это именно сейчас. Что этот материал имеет общего с сегодняшним днем? Какое значение он имеет для людей, которые презентуют это на сцене? Актеры работают действительно личностно, и они должны находить связь и отклик с материалом, который они ставят.