За что Хамерманы убили Каина

– Ваша задача – увести Мозг, потому что с ним на сцене будет тяжело.

– С мозгом всегда тяжело.

(подслушано на репетиции)

Можете себе представить Муслима Магомаева, поющего панк-рок? А Олега Скрипку в «Травиате»? Даже если подобные столкновения стилей вас не удивляют, то сотканная из оксюморонов новая панк-опера «Розовый бутон» группы «Хамерман знищує віруси» станет для вас настоящим открытием.

20 сентября в 20:00 в гигантском павильоне №9 ВДНХ, типичном ангаре для межотраслевых выставок (а с 17 по 27 сентября Большой сцене №1 ГОГОЛЬFESTа) состоится премьера оперы. Приставки «панк-» ее творцы, клавишник и композитор Альберт Цукренко и вокалист и поэт Владимир Пахолюк старательно избегают, хотя всё – безумные костюмы с пришитыми овечками, пионерские горны вперемешку с тяжелым роком и саркастические тексты – намекает на то, что на сцене La Scala «Розовый бутон» вряд ли исполнят. Тексты местами жестковатые как в Арии Гугла:

Историка несет: «Сегодняшние греки

Корысти ради не сожгли бы Трою».

Несет и маркетолога: «Лишь мертвый зритель

Предпочтет конец счастливый мертвому герою».

От скуки зритель в туалете

Любит время проводить.

Чтоб мочились прямо в зале –

Нам нужно кого-то убить.

Но есть и очень глубокие, лиричные. Как, собственно, и музыка. Опера открывается до того красивой ностальгирующей арией, что кажется, это Игорь Корнелюк опомнился и в последний момент отдал песню из «Бандитского Петербурга» оперному бас-баритону Андрею Перебийнису.

Вообще всё началось 3 месяца назад. Точнее, один год. А если совсем честно – то в году 2010-м. «Витя Андрейченко, наш друг из церковного прихода, предложил сделать оперу про Каина и Авеля», – начинает повествование Альберт Цукренко, с удовольствием глядя, как расширяются мои зрачки на словах о парафии. Заподозрить участников группы, тексты которых нужно на 70% «запикивать» по цензурным соображениям, в верности православию – последнее, что придет в голову.

Было так: хорошо выпивший Вова Пахолюк рассказал хорошо выпившему Виктору историю о том, как Пол Маккартни по просьбе Дастина Хоффмана положил на музыку последние слова Пикассо – так появилась песня «Drink To Me». Вова тут же заверил друга, что это не единичный случай, и он тоже способен что угодно написать на заказ. И уже через несколько дней получил от Виктора сжатый вариант сценария оперы о Каине и Авеле, а вокалист и поэт «ХЗВ» Владимир Пахолюк в ответ на это сочинил 5 арий. Идея «Хамерманов» в том, что Каин умирает, но умереть не может, потому как не способен покаяться. Перед смертью в голове Каина оживают воспоминания о разных событиях, и это, в конце концов, меняет героя. Ребята тут же написали Арию Мозга с интертекстом «Группа крови на рукаве». Виктор отрезал, что это постмодернизм, и тогда стало понятно, что дальше каждая из лодок пойдет своим путем.

Отсутствие сценария затормозило создание оперы, к тому же, Альберт, потрясающе талантливый музыкант без классического музыкального образования, на тот момент не понимал, по каким законам выстраивать крупную форму. Идея вновь воскресла в прошлом году, после фестиваля «16+» и благодаря его организатору Яну Голубю, а вплотную к ее реализации приступили три месяца назад. Историю Каина и Авеля превратили в детективный сюжет, варианты развития которого предлагает наглый, но довольно инфантильный персонаж Гугл, и вариантов как минимум три. Помимо библейского сюжета, авторы приплели еще и Коран – здесь Кабиль убил Хабиля из-за его невесты (своей сестры, притом), на которой сам возжелал жениться. Кроме того, вспомнили легендарный фильм 1941 года «Гражданин Кейн» (Кейн – считайте, тот же Каин, только на американский манер), взяв из него лейтмотив – розовый бутон – и санки. Да-да, один из рассматриваемых мотивов убийства – розовые санки, которые родители – Адам и Ева – дарят Каину, но сперва принуждают его дать покататься младшенькому – Авелю. Детская ревность, боль и несправедливость, за которую убить мало.

Постапокалиптический текст, который в результате родился, нельзя назвать комедией. «Смех в зрительном зале – это побочный эффект происходящего, мы на него не рассчитывали, так получилось», – уверяет Владимир Пахолюк. «Смех – это просто баги, но хорошо, что они есть. Ты приводишь людей к несмешному выводу, из зала они выходят грустные или озадаченные, но по ходу действия есть катарсические моменты, они смеются, получают все то, ради чего человек ходит на концерты, и с ними что-то важное происходит».

Трагедией оперу тоже считать было бы неправильно, скорее, это сборник философских притч, замаскированных иронией и балагурством. Ни Верди, ни Пуччини, ни даже Вагнер не говорил со своим слушателем настолько серьезно, как делают это Альберт и Вова. Все по-настоящему и всерьез до жути, даже когда мерещится, что ты сейчас не в зрительном зале, а дрожишь под одеялом в пионерском лагере оттого, что сосед рассказывает страшилку.

Абсолютно очевидно, что «Розовый бутон» – новый виток творчества «ХЗВ». «Я никогда еще так не работал, чтобы придя вечером домой знать, что мне до завтра надо сочинить арию, а может, и не одну», – признается Альберт. На сегодняшний момент, кстати, арий аж 19, и все – как от разных отцов. Есть современная классика, регги, тяжелой рок, синт-поп, диско, панк-рок… Смена между жанрами порой происходит в мгновение ока, как, например, в Песне Евы, Адама и Сатаны с типично оперным припевом на текст «Это все из-за меня» и каждый раз новым стилем куплета. Мелодии невероятно затейливы, певцам приходится над ними работать как над какой-нибудь «Катериной Измайловой» Шостаковича. К тому же, из девяти вокалистов только двое – с высшим музыкальным образованием. Инструменталистов тоже много. Пусть не оркестр, но большой ансамбль наберется. Играть заманили даже Александра Пипу.

Для того чтобы зритель смог разобраться во всем этом структурированном хаосе, буквально на днях сделан сайт с полным либретто и информацией об участниках. Словом, все как в настоящей опере, только без каких-либо правил и стоп-кранов.

ФОТО: Юлия Аппен