Как работает кинокритика в эпоху новых медиа

Почему заголовок важнее самой рецензии, зачем общаться с национальными режиссерами и могут ли молекулярные биологи писать о кино – об этом говорили на круглом столе кинокритиков, организованном киевским кинофестивалем «Молодость». KORYDOR записал самые интересные реплики российских и украинских участников.

Василий Корецкий, Colta.ru

В кинокритике исчез порог входа в профессию  – интернет всем дает возможность высказаться. Так же как в кино – каждый может снять свой фильм за несколько тысяч долларов. Самодеятельные платформы вроде «Кино-говно» даже ездят иногда на фестивали. Рецензии на оскаровские фильмы на «Кинопоиске» или «Афише» – это ведь тоже площадка для высказывания. Происходит размывание статуса кинокритика. Кто это: тот, кто зарабатывает на этом деньги, кто имеет соответствующее образование? У меня, к примеру, гуманитарного образования нет, я молекулярный биолог. Поэтому растет конкуренция с пользовательским контентом. Она же отчасти приводит к кризису критики как института, который дает возможность заниматься ею профессионально, развиваться внутри профессии, не отвлекаясь на смежные дела.

С приходом интернета появилась вещь, которая изменила все – счетчик посещений. Я помню, как в газетах и журналах, где я работал раньше, менялась фигура воображаемого читателя. В олигархической прессе этой фигурой Другого был главный редактор или собственник. Эффективность работы измерялась весьма странным, деревенским образом. Например, когда я работал в журнале «Time Out», мы проводили исследования для рекламодателей. Опросы происходили как раз во время рекламной кампании. Получалась, что людей спрашивали: «Знаете ли вы журнал «Time Out»?», и они отвечали: «Да, конечно», потому что стояли как раз под баннером. Получались прекрасные рейтинги. А потом появился такой глазик, кнопочка с количеством посещений, и сразу все стало ясно. Это такой электрод, который все время бьет тебя током. Если текст не собрал какого-то количества просмотров, то это сразу становится предметом обсуждения на планерке. Диктатура воображаемого читателя в итоге стала намного сильнее.

Интернет также породил много сопутствующих новых маленьких необязательных форматов: интервью, списки, фотогалереи. Все это относится к киножурналистике. Если говорить о критике как о человеке, способном написать чисто дискриптивный разбор фильма, то таких людей уже и нет, пожалуй. Некоторым хорошо удается встраивать сугубо кинематографический текст в некий больший социальный, политический, исторический контекст. В итоге получается некое эссе, скорее о состоянии общества, чем о самом фильме. Мне кажется, в России такой подход востребован. Мы как будто переносимся из башни из слоновой кости в сферу социальной журналистики, потому что так или иначе российское кино часто работает с социальными темами, даже если это не заявлено прямо.

В кинокритике чудовищный дефицит кадров. Падает не только уровень образования, но и уровень владения языком. Люди просто используют слова не по назначению. Зато хорошо работают с новыми форматами: режут коубы, делают презентации. Но когда речь заходит о большом массиве текста, начинаются проблемы. Мне кажется, из-за этих новых дробных форматов возникает фрагментация сознания, невозможность помыслить цельный блок информации.

Во всех изданиях свои кошмары. В прессе это выпуск и формат. В интернете – то, что твой текст существует в контексте не сайта, но огромного количества новостных лент и соцсетей. Для Яндекса неважен текст, важен заголовок. Что-то умное надо обязательно подать в «желтом» виде – максимально сенсационно и скандально. Это работает.

Мария Кувшинова, журнал «Сеанс»

Профессия кинокритика существует в  индустрии медиа. Соответственно, эволюция в мире медиа прямо на нее влияет. В России совершенно  определенная ситуация: в 90-е существовали олигархические СМИ, много денег тратили на газеты, в каждой был раздел кинокритики. Сейчас газеты по разным причинам закрылись. Пресса переживает  новый этап – вряд ли финальный, правда. Тем временем в Европе сохранилась традиция читать и издавать газеты. Например, на Венецианском фестивале сидит полный зал итальянских кинокритиков. То есть в небольшой Италии есть достаточное количество изданий, чтобы их всех худо-бедно прокормить. В России же критики вынуждены менять профессию. Те, кто остались, сделали это по каким-то нематериальным причинам. Или же они занимают уникальное положение – как, например, Антон Долин, который вещает практически в любом формате, и везде ему рады.

Когда ты делаешь ежедневное издание про кино, тебе бесконечно нужны авторы и тексты. Если попадается кто-то, хоть как-то умеющий складывать слова, за него сразу все хватаются и требуют текстов. Правда, платят потом маленькие гонорары. Любой, кто что-то делает, востребован. Так было, например, с Максимом Сухагузовым. Он вел киноблог сначала у себя в ЖЖ, потом перешел в профессиональные издания. Сейчас, к примеру, он делает в «Сеансе» еженедельный обзор новостей. Не думаю, что существуют классные независимые кинокритики, которые долго пишут в стол, и их никто не замечает. Проблема еще и в том, что сейчас молодые люди пишут в основном хуже, чем  в 90-е.

Смысл вирусных заголовков не в том, чтобы цинично всех обмануть, а в том, что запустив его, вы привлечете не сто, а тысячу человек, из которых не один, а двадцать его оценят. Это не из-за гонки за кликами.

Существует диалог кинокритика и режиссера внутри самой индустрии. Год назад я выступала в Одессе перед критиками и сказала, что невозможно писать о кино и не работать с национальным кино. Все очень расстроились. Видимо, в Украине ситуация с кинематографом похожа на наши 90-е, когда российского кино было очень мало, и хотелось держаться от него подальше. Но общение с авторами – это такая экспертная составляющая, когда ты еще и с этой стороны получаешь подтверждение своей профессии.

Кинокритик может написать текст о «Бонде», который, к примеру, будет проекцией отношения Голливуда к России и образу злодея. Это необязательно должна быть статья о том, что в этом «Бонде» погоня хуже, чем в предыдущем. У нас нет настоящей политики, поэтому вся она уходит на кино.

Сергей Васильев, Союз кинокритиков

Помимо кинокритики существует киножурналистика. В значительной степени именно она превалирует в медийной сфере, будучи ответственной за анонсы и сплетни разного уровня желтизны или профессионализма. Переход в онлайн свершился, и тут очень важен момент профессиональной квалификации, компетентности. В печатной прессе были редакторы и корректоры, ответственные за подготовку текстов и проверку фактов. В веб-изданиях зачастую автор сам является и редактором, и корректором. И действительно, вход в профессию как таковую больше не имеет ограничений.

Другая проблема – наличие специализированных изданий о кино, к которым читатели обращались именно за критикой, и где можно было бы не публиковать материалы, связанные, в частности, с пиаром. В Украине таких почти нет. С 2009 года перестал выходить «Киноколо» Владимира Войтенко, с 2012-го – «Кинодайджест», который отвечал за сегмент массового кино. Остался разве что журнал «Кино-Театр», который издают аспиранты Киево-Могилянской Академии. В Днепропетровске недавно появился «VGL Cinema», где тоже пишут о массовом кино. Профессиональные же издания ушли в интернет.

Критик – это не только человек, который пишет статьи, но и тот, кто включен в определенное социальное взаимодействие. На нижнем, бытовом уровне критик может просто высказывать свое мнение в публичном пространстве. На высшем – быть частью неких структур. Однако раньше профессиональное образование нужно было в силу объективных причин – не будучи критиком, можно было не увидеть фильм. Сегодня можно посмотреть абсолютно все, даже не прибегая к пиратству.

На сайте Союза кинематографистов мы за неделю выполнили квартальную норму посещаемости, когда у нас вышла рецензия Юрия Шевчука на сериал «Останній москаль». Ее распространяли всякие проукраинские группы в соцсетях, потому что это был скорее языковой и культурологический, нежели кинематографический анализ.

Образ критика, способного повлиять на успех фильма, постепенно уходит в прошлое. Даже в Америке. Летом студии били тревогу: маркетинговые исследования не могут спрогнозировать результаты бокс-офиса из-за количества реакций на фильм в соцсетях, которые появляются сразу после премьеры – все предварительные многомесячные подсчеты просто рушатся, поэтому маркетинговые службы меняют алгоритмы. В Украине у криков такой функции никогда и не было, потому что для этого необходимо наличие национальной киноиндустрии. Ясно, что когда украинский критик пишет, что Джей Джей Абрамс должен был чуть иначе снять, а Том Круз чуть иначе сыграть, это выглядит несколько нелепо. С другой стороны, есть еще нежелание самих кинорежиссеров включаться в диалог. Несколько лет назад критики не очень лестно встретили фильм «ТойХтоПройшовКрізьВогонь» Михаила Ильенко. В ответ он очень эмоционально высказался: мол, те, кто поливают фильм грязью, неспособны углубиться в кинопроцесс и выполняют заказ неких злых сил, которые не дают развиваться украинскому кино, ведь национальный кинематограф, несомненно, представляет угрозу Голливуду. Выходит, украинские фильмы нужно исключительно хвалить, заниматься нужно не кинокритикой, а пиаром. Сейчас ситуация несколько изменилась, поскольку в этом году в прокат вышло рекордное количество украинских фильмов – больше двадцати. Однако негативные оценки никак не повлияли, например, на успех фильма «Поводырь». Это все еще один из самых кассовых украинских фильмов.