Паломник, праведник и художник

В Киеве открылась выставка украинского художника Александра Гнилицкого «Александр Гнилицкий. Реальность иллюзии» (куратор – Александр Соловьев). Авторы выставки попытались показать в Мыстецьком Арсенале весь художественный путь художника, акцентируя внимание на темах и жанрах, с которыми он работал. Катерина Яковленко, участница Исследовательской платформы PinchukArtCentre, побывала на выставке Гнилицкого и рассказала KORYDOR о редких работах автора, о его мировоззрении и ценностях.

Он вполне мог сказать: мир ловил меня, но не поймал. Выражение философа Григория Сковороды, наверное, лучше всего характеризует украинского художника Александра Гнилицкого и его творчество. «Реальность иллюзии» охватывает почти все периоды творчества художника: с конца 1980-х до последней картины 2009 года, когда художник был прикован к инвалидному креслу: «Лампа (Лютеранская, 8)» – автопортрет-отражение художника в люстре.

Персональная выставка Гнилицкого стала первой в подобном формате для Олеси Островской-Лютой на посту директорки Арсенала. Комментируя новые задачи и возможности Арсенала, а также выбор в пользу Гнилицкого, она отметила, что эта выставка имеет глобальное значение, так как описывает не только творческий путь художника, но дает понимание контекста, в котором он развивался. Многие работы времен конца 1980-х – начала 1990-х годов нуждаются в реставрации, так как для их создания использовались обычные бытовые краски, что, на ее взгляд, еще больше характеризует время. 

Куратор выставки и друг Гнилицкого Александр Соловьев собрал действительно важные произведения. Например, кинетические скульптуры «Покажи мне свое, а ты свое…», созданные в 1997 году для выставки Центра современного искусства Сороса, которая проходила в Ялте. Работа не дожила до наших дней в изначальном состоянии. Сегодня куклы (мальчик и девочка, которые поочередно поднимали/опускали свою одежду, демонстрируя гениталии) скорее выглядят как документ, а не как арт-проект. От них буквально остались части тел, собранные в один корпус. С ироническим для Гнилицкого отношением к геополитике, художник создал аналог Ялтинской конференции 1945 года, тем самым представив в этих механических куклах мировых кукловодов.

[BMo_scrollGallery id=36 sG_thumbPosition=bottom sG_images=1 duration=slow gallery_width=600 gallery_height=400 thumbs_width=100 thumbs_height=100 sG_caption=1 sG_start=1 sG_loop=0 sG_loopThumbs=0 sG_clickable=1 sG_opacity=100 sG_area=200 sG_scrollSpeed=2 sG_autoScroll=0 sG_aS_stopOnOver=1 sG_diashowDelay=0 sG_followImages=1 sG_responsive=1 ]

Левую часть диптиха «Инфанта» 1990 года нашли случайно в коллекции семьи художника, долгое время эти работы считались утерянными. Правая часть утеряна навсегда – художник написал поверх полотна другой сюжет, создав новую картину. Инфанты, по словам Соловьева, одна из любимых тем и образов художника периода 1990-х годов. Впервые с «Инфантой» Гнилицкий столкнулся в Киевском музее западного и восточного искусства (Музей Ханенко). На выставке работа представлена именно как левая часть полотна, место правой занимает пустота, очерченная пунктирной линией. Этот жест нужен был авторам выставки не только чтобы подчеркнуть особенность работы, но и чтобы очертить то, как работали художники 1990-х: живописный бум заставлял их рисовать безумно много, часто жертвуя своими предыдущими полотнами, лишь бы высказаться, будто живопись – не живопись вовсе, а способ выживания.

Работа «Франкенштейн» была создана в 1992 году в Мюнхене во время первой поездки Гнилицкого за границу. Впервые она была показана в модной мюнхенской галерее на Лоттрингер штрассе. Собственно, с ней я впервые познакомилась как с документом – небольшая часть работы была зафиксирована Александром Другановым, который фотографировал экспозицию. Тогда немецкие критики отмечали, что украинские художники Гнилицкий и его друг Олег Голосий рисовали киноживопись, картины, чьи образы были заимствованы из популярной визуальной культуры и которые воздействовали на зрителя также завораживающе. Портрет Франкенштейна – будто увеличенная в разы альбомная бумага, на которой написали портрет акварелью (на самом деле маслом). На выставке в Арсенале подобная «киноживопись» представлена портретами Штирлица, Фантомаса, Шапокляк и других героев.

Умение придумывать и делать своими руками искусство “из ничего” поражало дочь художника Ксению Гнилицкую. В интервью KORYDOR ранее она отмечала, что всегда восхищалась умением отца создавать нечто уникальное. В первую очередь речь идет о проекте «Растущее искусство», впервые реализованном в 1997 году. Гнилицкий создал целое пространство, которое «росло» перед глазами зрителя. Небольшие сделанные им фаллосы, в которые предварительно были посеяны семена кресс-салата, заростали зеленью, так же как зеленой травой заростала железная кровать. Те, кто посетили открытие выставки и готовы прийти в последний день, могут увидеть эту силу искусства и природы в самом центре экспозиции.

Каждое полотно Гнилицкого – это последовательная медитативная интеллектуальная работа. Скажем, на выставке нет живописного полотна «Героический канон» (1988), но есть несколько зарисовок на эту тему, позволяющие разглядеть то, как мыслил автор, его метод. Графика – важная часть экспозиции, это не только зарисовки, но и тексты, личные альбомы художника, демонстрирующие его юмор и отношение к жизни.

На выставке Александр Соловьев попытался показать все периоды и все любимые жанры Гнилицкого, выделяя темы, с которыми он работал – от героического пантеона и заимствований из истории искусств до работ-«обманок», которые играют с восприятием зрителя, позволяя его вниманию рассеиваться и наслаждаться увиденным.

Контекст выставки составит публичная программа, которая должна раскрыть зрителю личность художника. Нельзя сказать, что ранее Гнилицкий был забыт или не признан. Работы художника находятся в частных собраниях и коллекциях музеев по всей Европе. Но его творчество до сих пор не описано в полной мере. Каждая работа – свидетельство своего времени и места. Некоторые мюнхенские работы не были представлены зрителю вплоть до сегодняшнего дня. А многие работы начала 21 века и вовсе считаются утраченными. Все это – наша интеллектуальная история, которая создает оппозицию официальному нарративу, вписанному в книжки и учебники по истории Украины и СССР. Вся эта персональная история опровергает линейность общей истории, ее героичность и каноничность.

Тексты художника, его графика, живопись, видео, фотоколлажи, инсталляции – все это своевременно вошло в начало тысячелетия – во время пересмотра истории и ее нового понимания, нового взгляда на современность. Примечательно, что Гнилицкий никогда не считался социально-критическим художником. Но его тонкий юмор и понимание мира, выраженные в работах, могут заставить зрителя сомневаться в этом. Например, две фотографии, представленные на выставке, на которых автор совместил пейзажи Венеции и Киева, тонко  показывают нашу бедность и неспособность заботиться о своем городе, даже порой о самих себе. Или, скажем, двухминутные видео художественной группы «Институция нестабильных мыслей» «Городские миниатюры», фиксирующие работников ЖЭКа, стоящих возле уличного люка. Работы Гнилицкого разные, в них есть любовь к окружающему миру и одновременно вызов ему. Возможно, именно это натолкнуло меня на метафору и сравнение художника с философом Сковородой.