Площади свободы. Репетиция

Цей текст продовжує низку публікацій, які розповідають про життя міст у рамках проекту CSM «Площі свобод», що відбувається в Ужгороді, Херсоні, Чернівцях та Києві в партнерстві з місцевими культурними організаціями. Проект здійснюється за підтримки Міжнародний фонд «Відродження».

Наше участие в проекте «Площади свободы» – естественное продолжение урбанистической активности, о которой писалось в статье «Урбанизм в Херсоне: начало». В этот раз мы взялись за анализ и переосмысление городских площадей – в плане их превращения в свободные публичные пространства. Нам кажется, что городская площадь должна быть максимально комфортной для всех жителей. Кому-то кажется, что идеологии должно быть еще больше. Кто прав?

Существуют различные типы городских площадей, но все они сейчас переживают пространственные и социальные трансформации и теряют свою публичную функцию. Через дискуссии и арт-проекты мы попытались осознать эту свободу, ее необходимость или иллюзорность, углубились в историю и выяснили, к слову, что в бывшем СССР было очень мало площадей Свободы – все больше Ленина или Победы. Так что Херсон и здесь выделился. Но реальная свобода – та самая, когда она принадлежала людям по-настоящему, у нее была, пожалуй, только в те дни, когда по всей стране бушевали Майданы. А потом правила пользования этим пространством ужесточились и прерогатива государства снова стала очевидной. Как и при «совке», главная площадь служит идеологическим плацдармом власти. И статус этот закреплен мемориалом Небесной сотне – временным, но по доброй нашей традиции норовящим перейти в вечность. Одиозный в своей образцовой профанации пьедестал обклеили дешевым оракальным орнаментом в стиле фольк и портретами погибших героев, распечатанными на принтере. Сверху водрузили металлическую трубу с национальным флагом. Убого до отвращения. Но все равно сакральность обозначена, любое не-трагическое мероприятие воспринимается чувствительными людьми как «пляски на костях».

Сакральность в публичном пространстве: неидеальное комбо

Готовим лекцию на эту тему, параллельно просматриваю фейсбук и натыкаюсь на пост львовского фотографа Кости Смолянинова: «Посидел сегодня немного возле еврейского мемориала у Золотой розы. Наплевано, насрано и тд. Чего-то вспомнилось, как Шайхет обо всем этом предупреждал. Но кто такой Шайхет, городской сумасшедший…».

И далее комментарии один другого эмоциональнее. Среднее/старшее поколение, на генетическом уровне приученное уважать прах предков, негодует – «спасибо, что на скейтах не катаются». Увы, катаются, и по плитам прыгают, в общем, ведут себя естественно – ибо не ведают, что творят. Хотя иногда интересуются. Прекрасная иллюстрация на тему «просветительской» функции места: «Пил там недавно пиво и заодно читал написанное на плитах и табличках, а если бы не пил, то и не прочитал бы». Мораль? А это у кого какой бэкграунд. То есть широта взглядов.

Есть и голос разума: «Я реально не розумію, шо поганого в тому, що люди тусуються біля пам’ятника чи меморіалу, тим більше, якщо він запроектований як міський простір, де МОЖНА проводити час. В зворотному випадку його закривають і роблять з нього святиню».

Некоторые усмотрели традиционное (читай юдофобское) неуважение. И тут же ссылка на нашумевший проект Yolocoust Шахака Шапиры. Он собрал селфи фотографирующихся на фоне мемориала жертвам Холокоста в Берлине и объединил их с архивными кадрами из нацистских лагерей смерти. Его зацепили малопристойные для этого места позы, впрочем, и просто улыбающихся посетителей он не пощадил.

Все это мы выносим на публичное обсуждение – подбираясь к проблеме навязанных публичному месту функций «некрополя». Или наоборот – когда последний открыт для широкой публики.

Понятно, что у обычного человека реакция на селфи и прочие вольности в таких местах однозначна – это недопустимо. У человека думающего возникает вопрос – что делать с поколением, свободным от знаний об ужасах нацизма? Требовать скорби в нужных местах и моментах? Или все-таки разводить эти вещи – мемориалы отдельно, а публичное пространство отдельно? И в мемориалы водить на экскурсии, предупредив заранее о правилах поведения, а там уже и просвещать? Ведь надо же понимать, что для скейтеров и джамперов эти малые архитектурные формы – идеальное место для спорта. И подростки эти места намеренно не оскорбляют. Историческое невежество? Да. Медийность в каждом своем жесте? Да. Это реальность. К слову, один из селфящихся так автору проекта и написал (тот вывесил письмо на своем сайте): «Я известен среди друзей как мастер шуток – остроумных, дебильных, саркастических…. Если бы вы меня знали, то тоже оценили бы. А так я в шоке – постоянно видеть свою шутку в новостях. Конечно, я приношу свои извинения. Но никого обидеть не хотел и буду благодарен, если вы донесете эту мысль до BBC и прочих новостных ресурсов…».

Человеку, еще более глубоко думающему, будет интересно прочитать статью Михаила Ямпольского «Машина наследия» – с анализом исторического наследия как товара, Холокост-туризма и нашего стремления присвоить чужую трагедию через безопасное фотографирование – с ощущением аффекта, но без напряжения «мышц», отвечающих за эмпатию.

Плохо, когда эмпатия становится козырной картой в репутационных играх. Вполне прогрессивный экономический блогер с дрожью в голосе сообщает, что главная елка Херсонской области, которую устанавливают на площади Свободы рядом с мемориалом, – кощунство. И общественники, встрепенувшись, согласно кивают. А ничего, что мы с ним под этой елкой пили глинтвейн? По поводу «пляски на костях», цитируем ответ главного архитектора Львова на подобные претензии, мол, нельзя здесь строить – погибли люди: «Во Львове куда ни глянь трагически погибали люди. Так мы город никогда не благоустроим».

Надо отдать должное участникам дискуссии, их эта дешевая коммеморация раздражает. В парке выделили отдельное место для мемориала (доски почета, долгое время пустующие) и можно уже думать о конкурсе на замещение памятника Ленину чем-то более «презентабельным». Но случился перебор в другую сторону – некоторые решили, что 12 государственных флагов и одного герба на ОГА недостаточно, давайте выложим еще один герб в центре площади или вылепим его из гипса – и на постамент. А что вы хотели? В стране война и нужно насаждать госсимволику на каждом квадратном сантиметре – вдолбить в головы, что Херсон – украинский город. Молодежь, размечтавшаяся о фонтане, зонировании с помощью озеленения, скамейках, перголах и ва-фай, приуныла. Не очень хочется спорить в столь скользком вопросе, рискуя выхватить обвинения в «ватничестве». Но тем и хороша дискуссия, что, в конце концов, сторонников дружелюбной и комфортной площади стало больше. Ну, не решат еще 15 флагов и 5 гербов проблемы с национальной самоидентичностью. А фонтан в жарком южном городе – вполне материальная радость.

Кстати, памятник… Кому его ставить? Скифскому царю Атею, готскому конунгу Германариху, гуннскому кагану Аттиле или половецкому хану Гзаку? Они все родились на территории Украины, значит, они украинцы. Они все родились на Херсонщине, поэтому местные бренды. Эта часть обсуждения была не менее бурной. Местечковое тщеславие – страшная вещь. За Аттилу голосовали многие.

Оценили и львовский проект памяти героев Небесной Сотни – победитель архитектурного конкурса на обустройство общественного пространства. Авторы предложили построить пешеходный мост, на котором будет установлено специальное укрытие из стали. На его крыше будут вырезаны имена героев Небесной Сотни, через которые в дождливую погоду стекает вода («вечные слезы» по погибшим), а в солнечную погоду эти буквы подсвечены естественным светом. На мосту также будут расположены пять плит, символизирующие пять дней, в течение которых погибло больше всего людей, а также являющиеся символом баррикад и щитов. То есть решается урбанистическая проблема удобного перехода и эстетически безупречно увековечивается память.

АРТ-интервенции

Дальше за дело взялись художники. Собственно, наш проект называется «Площадь свободы. Репетиция». Презентация происходила на Театральной площади в формате реальной репетиции, которые были актуальными полвека назад перед важными праздниками. Проекты художников – это арт-вторжения в публичное пространство, это провокация и это попытка ответить на вопрос, есть ли у херсонцев право на город?

Самый большой проект Дениса Максимова «Репетиция» посвящен всем городским площадям. Даже если таковые являются ими условно, представляя собой образцы постсовкового упадка или вульгарные транспортные развязки. Такое рафинированное искусство, пуанты и тонкие руки… и тяжелые, «мертвые» по большей части пространства. Балерина в публичном пространстве города в разных местах, в разных условиях. Она делает «па», поправляет пачку, курит, сидит на скамейке, совсем не изящно вытянув ноги, смотрит на стаю птиц… Их так много, что рождается мгновенная аллюзия на «Птиц» Хичкока. Получилась потрясающая серия – эстетская и ироничная одновременно. Учитывая, что фотографии сделаны в разных техниках – пинхол, пленка, цифра, эффект еще более мощный. 

«Заглавную» фотографию Денис выполнил в пинхоле на цветную пленку. Она была распечатана на огромном баннере и украсила собой архитектурного монстра – ТРЦ «Суворовский», в свое время угробившего и саму площадь, и весь исторический центр своей нелепой громоздкостью. Единственным его оправданием служит тыльный фасад в виде галерей, которые можно использовать для open air выставок. Поскольку напротив находится драматический театр им. Н. Кулиша, его директор Александр Книга тоже имеет виды на эти галереи – как на потенциальные амфитеатры для постановок уличного формата. Но пока договоренности на этот счет усложняются тем обстоятельством, что собственник ТРЦ на сегодняшний день – «Сбербанк России».

Этот же фасад принял на себя еще одну работу. Тема религии во многих проектах считается табу – зачем нам погромы? Все мы помним выставку «Icons» Марата Гельмана или недавний скандал с экспозицией Ильи и Саши Чичкан «Психодарвинизм». Когда Костя Терещенко предложил вывесить свою картину «Selfuck» – девушка на фоне распятия делает селфи, мы задумались – а не совместить ли нам ее с «балериной» Максимова. Антирелигиозный жест vs ваниль – рискованный микс. Но этот «новый лубок», «новая иконография» нужны были, чтобы зрителю стало некомфортно. В итоге, они не только не спорили, а дополняли друг друга. Сплелись две вертикали: крест и танцевальный шест. А еще «Селфак» – прямое руководство к действию: селфиться всегда и везде. Тем более, на фоне Superstar. Любопытно было наблюдать, кто следует этому посылу, а кто осторожно спрашивает автора, что он имел в виду.

К слову, Сергей Дяченко (со-куратор проекта) испытал настоящий стресс перед развеской – ему казалось, что это чересчур, что мы вторгаемся в «области тьмы». Команда его успокоила и пообещала разделить ответственность. И что? Херсонцы даже не вздрогнули – вопросы и желание селфиться были, неодобрения – нет. На следующий день мимо экспозиции медленно прошествовал представительный батюшка, просканировал ее опытным на предмет ереси взглядом. Никто к нам больше не приходил, претензий не предъявлял. В Херсоне – без фанатизма. Нас, кстати, селфящиеся нисколько не травмировали: в деле промоции искусства все способы присвоения впечатлений хороши.

Эту (намеренную) слепоту обыграл наш гость из Ужгорода – граффити-райтер Cube Cuba. Зачем нужен «аутсайдер»? Чтобы нетривиально осмыслить вполне тривиальную проблему – архитектурное уродство (а оно есть в каждом городе). Мы-то уже устали пускать пену на тему погубленного исторического центра. Не можешь изменить ситуацию? Закрой на нее глаза. Cube Cuba «просек» тему с ТРЦ «Суворовским» сходу. Идея проекта эволюционировала от броского слогана до более изящного решения. На стеклянные проемы первого этажа автор наклеил черный оракал и на нем аэрозольной краской изобразил слово POZOR (на чешском – «внимание»), зашифровав его в алфавит Брайля: «Объект на Театральной площади для горожан является слепой зоной. Местные жители его не замечают, чтобы не травмировать свою психику (абстрагировались от визуальности хрени в 5 этажей). «POZOR» – слепые люди не могут увидеть, а зрячие не хотят видеть (слепая зона)».

Проект Юлии Логачевой PROTECTS WHAT’S GOOD – серия кафельных плиток, на которых автор маркером нарисовала своеобразный «интимный дневник». Название серии подарил девиз Тетрапака, отпечатанный на упаковочном щите, послужившем фоном и рамой для серии. Наполненная яркими иллюстрациями на тему о свободе личной и свободе в рамках общественного договора. Контроверсивное поле интерпретаций. Невозможно пройти мимо. Собственно, никто и не проходил. Не было ни одного человека, который бы не остановился и не изучил каждую плитку. Несмотря на то, что некоторые картинки были формата «18+», родители позволяли детям их рассматривать и никто не утаскивал их от взрослых сюжетов с криками «да как вы могли». Были вдумчивые зрители, были молодые люди, которые отселфились у каждой работы и даже станцевали. Были и такие, которым было очень любопытно, но они стеснялись «пялиться на искусство».

Одна из микро-серий родилась из сна: «Странный и страшный сон мне приснился под утро, запомнилась только жуткая концовка: страх, который какие-то люди, в том числе и я, испытывали перед одним человеком. Мы видели, как он застрелил нескольких людей, и у него была охрана и власть… Мы спрятались в маленьком одноэтажном доме и смотрели на бандитов в окно, они уже были в нашем дворе, с ними была женщина, жена одного из убитых, она была модельной внешности, с длинными светлыми волосами, она была очень покорна, у нее были руки связаны за спиной, она вроде как любила убийцу… Самое странное было то, что главным бандитом и убийцей был никто иной как Трамп! Он поставил ее на колени и нагнул ее голову лицом к земле, и поднес к ее лицу петуха, зажатого в ладонях, петух своим клювом оторвал левое верхнее веко девушки, так что ее глаз теперь был все время открыт, затем оторвал ей верхнюю губу… Странно, но крови почти не было. Она спросила: «Зачем ты меня изуродовал?» Он ответил что-то высокопарное типа, чтобы ты и ночью, дитя мое, смотрела на меня! Мы были в ужасе, мы поняли, что это было шоу, демонстрация силы, демонстрация власти».

Еще одна, очень херсонская, ирония ситуации – мы работали над экспозицией под прикрытием мероприятия театра им. Кулиша «Херсон-кавун». Под веселые речевки и легкую музыку монтировалось серьезное искусство. Мы терпеливо сидели в засаде, зная, что рано или поздно люди, утомившись от попсы, перетекут в зону необычного. И точно – сначала одинокие пары, а потом и целые компании пришли знакомиться с экспонатами. Вот так, на контрастах и шоу-эффектах мы и заманиваем зрителя в современное искусство.

Эти проекты были выставлены 23 августа. А 24-го, на День Независимости, Анастасия Чибицева и Константин Терещенко смонтировали свою инсталляцию «Свобода» – для Херсона зрелище нестандартное. Кропотливая работа в технике «вышивания крестиком» по 10-метровой металлической сетке – символично и эффектно в своей лаконичности. Прозрачность конструкции позволила ей при всей масштабности не утяжелить пространство и «просвечивать» сквозь нее остальным арт-объектам.

«Подмена понятий» – таков концепт. «Свобода. Горит, как красная лампочка, в нашем сознании это слово – ты можешь делать то, что хочешь, проявляй свою волю, выражай ее, ты можешь беспрепятственно делать выбор. Если посмотреть издалека на нашу работу, то не видно, на чем вышито слово, но когда подходишь ближе, упираешься в сетку/стену/забор/ограничения. Внутренний диалог: можно или нельзя? Можно ли, например, на площади с громким названием Свобода делать то, что хочешь, или только то, что должен? Не произошла ли подмена понятий для манипуляции сознанием и имеет ли право все быть таким, какое оно есть?»

Антитеза гигантомании – микро-проект «Капля искусства под ногами» Анастасии Чибицевой. На плитки перед ТРЦ Настя наклеила свои «фирменные» лица: «Для них, смотрящих вниз людей, я уронила капли туши на плитку под ноги, пусть они видят там искусство. Любопытно было наблюдать, как внимательный зритель буквально спотыкается о «лица» и, завороженный этой чередой, идет по ней, не ленясь изучить каждое.

Александр Жуковский продолжил тему придуманного им комиксного персонажа – Паца-Бога («пацанский бог», герой местных граффити и наших интервенций в других городах). Решение Саши сделать из него прототип памятника художнику вполне логично. Когда скульптура заняла место на пьедестале, площадь как будто ожила – ей не хватало этого модуля для того, чтобы «увязаться» в цельное пространство. Более того, она (площадь) как-то сразу «одомашнилась»: возле «художника» начали тусоваться разные люди. Очень уж уютно было сидеть в его тени, на паллетах. Понятно, что больше всего «художник» веселил детей и подростков. Одна из девчонок радостно прокомментировала: «Это я после физкультуры».

В память об истории площади Свободы мы экспонировали фотографию Жанны Возбранной «Феерия на площади. 2008 год. До падения памятника Ленину еще далеко. У его подножья надувается огромный баллон воздушного шара. С 2005 года в Херсоне проходит фестиваль воздухоплавания «Феерия в небе Таврии». В 2008 году, к 230-летию города, шар решили запустить прямо в центре города.

Ленин и воздушный шар. Какие ассоциации вызывает такое сочетание? Уместно ли присутствие шара на официальной площади? Еще одна иллюстрация к нашей дискуссии.

Вообще, выставка вдохнула жизнь в это место – а всего-то нестандартное культурное событие и парочка мест для сидения. И публика, кстати, на второй день была как на подбор – любознательная, желающая понять, «о чем все это». Этот интерес – наверное, самая большая награда всем участникам события.

Возвращаясь к пространственной «хореографии». В проекте с балериной был понятный старшему поколению политический подтекст – в роковые для Большой страны дни по телевизору транслировали «Лебединое озеро». Все знали: грядут перемены. Будь готов, гражданин. Мы к переменам готовы всегда – тем более, в эпоху необарокко, «когда все эфемерно и неподлинно». И если по нашим площадям порхает «лебедь», очередные тектонические сдвиги не за горами.