Протестная культура в Беларуси. Часть вторая (2020)

“Коридор” продовжує стежити за подіями в Білорусі: ми вирішили дослідити історію й природу нинішнього активістського руху в країні й попросили зробити це наших білоруських друзів та колег. Першу частину читайте тут.

31 декабря белорусы выйдут встречать Новый год в 23 часа 34 минуты.

23.34 – это самая ходовая статья административного кодекса, по которой с августа 2020 года были осуждены тысячи человек. Вина большинства из них – в том, что они вывесили на балконе бело-красно-белый флаг, нарушали правила проведения массовых мероприятий или даже … «мысленно» поддерживал митингующих, но участия не принимал», как сказано в протоколе преподавателю физкультуры минского ВУЗа (обвинительный приговор судья Лейковская) 30 ноября.

Революция превратила каждого беларуса в художника и акциониста, а многочисленные запреты только стимулируют креативность. Нельзя вывешивать в окно бело-красно-белый флаг? Ничего страшного, вывесим грузинский, он идеально подходит по гамме! В ход пойдут бело-красно-белые снежинки и гирлянды. Новый год открывает прекрасные возможности: дворовые активности теперь шифруются под хороводы, и совсем новый смысл приобрела фигура Деда Мороза. Если модель и бывшую мисс Беларуси удерживают за решеткой уже более месяца, а производитель колготок хочет заменить упаковки с ее изображением на другие – значит, фотографируемся в колготках в поддержку Ольги Хижинковой.

Креативность проявляется в самых разных формах: протестуют врачи и пенсионеры, спортсмены и люди с инвалидностью, женщины поют колыханки, художники протестуют против задержания «Евы» Хаима Сутина. «Женщины с БЧБ зонтиками» то и дело появляются в Минске в самых неожиданных местах.  Недавно женщин в одежде политических цветов заметили в одном из вагонов метро. Они читали Конституцию Республики Беларусь, учебники школьной истории 1990-х годов. Перформанс «Я тебя снимаю» на одной из женских демонстраций троллит «тихарей», снимающих видео с демонстраций.

 «Они нас танками, а мы их клюшками», — говаривали, бывало, в Чехии после 1968 года. В Беларуси получается так: они нас водометами, а мы их юмором.

Анонимный фотоколлаж “Дожимки”, сентябрь 2020. Источник: @kyky_org

С чем никак не могут справиться беларуские силовые ведомства – это с рассредоточенностью протеста. Работая по указке сверху, они убеждены в том, что протестами управляют «кукловоды» из-за границы. При задержании и составлении протокола практически каждого протестующего опрашивают, знает ли он, кто является организатором протеста. Вероятно, нашелся весельчак, назвавший милиционерам определенное имя. Об этой проделке другие задержанные догадались, когда каждого из них милиционеры спрашивали: «Кто такой Джон Голт?»  (видимо, предвкушая большую премию).

Неудержимость протестного веселья объясняется чувством сопричастности. Ведь на всех предыдущих выборах — 2006 и 2010 года — свободу отстаивала только маленькая часть общества, и родственники задержанных, стоя под стенами изолятора, чувствовали себя маргиналами и отщепенцами. Сейчас это действительно всенародное движение.

В Беларуси появилось сразу несколько архивов протестного плаката и — шире — протестного искусства. На базе архива протестного искусства даже прошло несколько выставок. Онлайн-выставка протестного плаката от журнала переводной литературы Prajdzisvet доступна также в соцсетях.

Создатели этих архивов не делают различия между «профессиональным» и «непрофессиональным» искусством, включая в архивы все высказывания.

После первых многотысячных воскресных демонстраций после выборов низовая активность рассредоточилась по дворам и районам. Это, в свою очередь, привело к новому всплеску креатива: всю осень беларусы активно изучали историю своих районов и создавали… флаги районов. Некоторые из них переосмысливают название района, другие рассказывают его историю. К созданию районных флагов подключился известный художник и дизайнер Владимир Цеслер, который вывел районные флаги на новый визуальный уровень. 

При этом нужно понимать, что все районные флаги выполнены в бело-красно-белой гамме, а ведь еще год назад множество беларусов не идентифицировали себя с этим флагом. В коне 1990-х официальная пропаганда постаралась очернить эту символику как символику коллаборантов, чтобы Лукашенко мог вернуть старые советские символы. Мы сами не верили своим глазам, когда увидели море бело-красно-белых флагов на перезахоронении национального героя Кастуся Калиновского осенью 2019 года в Вильнюсе.

Старую страшилку о коллаборации до сих пор подхватывают пропагандисты, чтобы обвинить в использовании бело-красно-белой символики. Так, в районном центре Рассоны на севере Беларуси к 10 суткам ареста был приговорен ксендз Вячеслав Барок за «распространение нацистской символики», т.е. перепост плаката Владимира Цеслера. Абсурд ситуации в том, что плакат как раз имеет ярко выраженный характер. Владимир Цеслер, пытаясь защитить ксяндза Вячеслава, даже объяснял, что его (Владимира) отец воевал на войне: «Тот факт, что публикация моей антифашистской работы на странице священнослужителя Вячеслава Барка в сети интернет расценена, как демонстрация нацистской символики, вызывает недоумение, противоречит моему художественному замыслу при работе над произведением и очевидной для каждого, у кого есть глаза, разум и сердце, антифашисткой позиции Костела!» 

«Фашизм» сразу же стал яблоком раздора в беларуском протесте. Идеологически накачанные силовики убеждены в том, что протестующие – «фашисты». Но в социальных сетях появляется все больше коллажей, сравнивающих ситуации применения насилия ОМОНом и национал-социалистами. 1942-й год снова стал реальностью. «Когда они говорят нам, что мы фашисты — это прием, взятый из старой советской пропаганды. Прием, который стал для тысяч людей выдуманным воспоминанием. Когда мы говорим им, что фашисты они — это написанный миллионами людей приговор», — пишет Альгерд Бахаревич в Эссе «Последнее слово детства. Фашизм как воспоминание»  и предлагает выделять «кирилличный фашизм», который не чета латинскому.

Яна Чернова, “Беларуская Венера”, 2020.

Профессиональные артисты в эту осень нашли свою публику, но когда после многочисленных дворовых концертов начали задерживать и садить на сутки музыкантов, то артисты открыли для себя новые формы: неуловимого, флешмобного, подпольного. Так, Вольны хор возникает откуда ни возьмись в самых неожиданных публичных местах, и вот уже в холле шоппинг-центра или на мемориале звучит «Магутны Божа» – неформальный гимн белорусов, так и не ставший в свое время государственным. Почти весь коллектив Театра имения Янки Купалы (государственного и академического) уволился после того, как с должности директора сняли Павла Латушко, высказавшего несогласие с применением насилия. Коллектив успешно осваивает подпольные формы работы, а на пустующую должность назначили нового директора. Он даже объявил о наборе артистов в труппу. Но пока единственными показами на сцене театра стало бесплатное выступление концертного ансамбля Финберга, (на котором присутствовало то ли 10, то ли 11 человек) да государственного же ансамбля танца «Хорошки».

Одним из достижений протестного движения стало завоевание публичных мест, площадей для выражения своего мнения. В августе протестные плакаты украшали даже памятник Ленину перед домом правительства – небывалый доселе разгул свободы слова. К сожалению, позже такие попытки стали пресекаться с особой жестокостью. В декабре двое человек были осуждены за надпись «Не забудем» на месте гибели первой жертвы – Александра Тарайковского. 25-летняя Мария Бобович получила полтора года «домашней химии», 26-летний Максим Павлющик — два года колонии общего режима. Ценой своей жизни пытался отстоять мурал на Площади Перемен художник Роман Бондаренко. Стихийный мемориал его памяти был жестоко разрушен, а на месте его гибели вот уже месяц после событий дежурят наряды милиции.

Сегодня в Беларуси каждый человек художник. К сожалению, цена за свободу творчества иногда слишком высока. Но даже это не останавливает беларусов.